Президент России Владимир Путин присвоил звание Героя России посмертно легендарному командиру 112-й Башкирской кавалерийской дивизии времен Великой Отечественной войны генерал-майору Минигали Шаймуратову. Указ опубликован на официальном портале правовой информации в понедельник, 30 марта. 

«Минигали Шаймуратов сегодня указом Владимира Путина награжден посмертно звездой Героя России. И есть что-то символичное, что произошло это в годы новых испытаний для всего мира. Ничего случайного в жизни не бывает. Это — повод задуматься. Объединиться вокруг нашей славной истории», — написал на своей странице во «ВКонтакте» губернатор Республики Башкортостан Радий Хабиров.
«Потомки Салавата отступать не умеют!»: как жил и погиб командир Башкирской кавдивизии.
В Башкирии проходит сбор подписей за присвоение генералу Минигали Шаймуратову звания Героя России. Легендарному комдиву посвящены песни, стихи. О подвигах 112-й Башкавдивизии, которой он командовал, написаны книги, сняты фильмы и телепередачи. Но генерал до сих пор остается непризнанным героем на официальном уровне в нашей стране. Уфимский историк и журналист Салават Хамидуллин в авторской колонке, написанной для «Реального времени», вспоминает эпизоды из жизни народного героя. Колумнист затрагивает и пикантный вопрос происхождения прославленного командира.
В Республике Башкортостан стартовала очередная кампания по сбору подписей за присвоение генералу Шаймуратову посмертного звания Героя России (в советское время — Героя Советского Союза). Подобных обращений к компетентным инстанциям было несколько: в 40-е и 50-е годы прошлого столетия, когда об этом ходатайствовали воины легендарной 112-й Башкирской кавалерийской дивизии. В нулевые и 10-е годы нынешнего века инициаторами обращений была уже, как правило, общественность республики. Нынешняя акция является лишь продолжением этой печальной традиции, сложившейся как следствие канцелярского бездушия ответственных лиц, до сих пор в своей практике руководствующихся установками эпохи сталинизма.

Социальное и национальное происхождение

Для большинства граждан Башкортостана Шаймуратов является национальным героем новейшего времени вне зависимости от его этнического происхождения. Но поскольку вопрос относительно его национальной принадлежности часто становится объектом различных спекуляций, нелишне осветить его, опираясь на имеющиеся архивные документы.

Согласно официальной биографии, Минигали Мингазович (Мингажеддинович) Шаймуратов родился 15 августа 1899 года в ауле Биштэкэ (пять баранов), ныне это село Шаймуратово Кармаскалинского района Республики Башкортостан. Хотя в его метрике, составленной при рождении приходским имамом Оренбургского духовного магометанского собрания (ОДМС), написано: «Минигалим (правильно Минигали) родился 15 марта [1899 года]. Отец — Минхаж ад-Дин, сын Фахрислама — башкир из мишарей (мишәрдән башҡорт). Мать — Биби́-Таифá, дочь Мухаммед-Гирея — башкирка из тептярей (типтәрдән башҡорт)».

Деревня Биштэкэ была основана мишарями в 1755 году. Они поселились в качестве припущенников (арендаторов) на вотчинной земле башкир родового объединения Минг (Минская волость). Мать будущего генерала происходила из числа сословных тептярей башкирского происхождения, селения которых в большом числе располагаются в данном регионе, о чем говорят многие документы. Вот один из них: «Уфимского уезду Ногайской дороги Минской волости башкирской природы окладные тептяри Мустай Иликеев, Биткул Эмбулатов с товарищи к поданию надлежит в правительствующий сенат февраля дня 1734 году челобитчики тамги свои приложили». Анализ метрических книг ОДМС показывает, что тептяре башкирского происхождения указывали себя как «башкиры из тептярей», а тептяре из числа казанских татар — просто как тептяре, ясаклы (ясашный) или вовсе без каких-либо определений.

Метрика Шаймуратова, 1899 г.

Что касается мишарей, то у многих из них за время проживания в Башкирии, а особенно за годы службы вместе с башкирами в составе Башкиро-мещеряцкого (с 1855 — просто Башкирского) войска сформировалась башкирская идентичность. Поэтому многие мишари во время переписей, а также в метрических книгах ОДМС указывали себя башкирами. Хотя в случае с аулом Биштэкэ и конкретно с семьей Шаймуратовых данный вопрос осложняется некоторыми обстоятельствами. Дело в том, что, по словам самого Шаймуратова, записанным командиром эскадрона 112-й Башкавдивизии А.Х. Насыровым, его предки происходили из числа башкир племени Айле, живших в Исетской провинции (Челябинская область). После подавления башкирского восстания 1735—1740 годов зауральские башкиры массово лишались своих вотчин, конфискуемых под крепости (Челябинск, Чебаркуль, Верхнеуральск, Троицк и др.), а также под учрежденное в 1748 году Оренбургское казачье войско. Башкиры, оказавшиеся в зоне отчуждения, ставились перед выбором — либо уходить из этих мест и становиться припущенниками или даже тептярами в соседних башкирских волостях, либо записываться в оренбургские казаки. Многие выбрали последнее. Однако часть из них могла попасть в число служилых мишарей Зауралья, которые активно участвовали в подавлении восстания, за что также получили конфискованные башкирские земли. Одним словом, Шаймуратовы и другие жители села могли происходить из числа этих башкир, потерявших свои земли, но сохранивших память о своем происхождении даже после переселения из Исетской провинции в Уфимскую. Иначе как объяснить, что из трех приходов аула Биштэкэ, приписанных к трем мечетям, два прихода указали себя в метрической книге за 1899 год как «башкиры из мишарей», а один приход почему-то просто как «мишари» (мишар тайфасы)?

Так или иначе, в ходе сельскохозяйственной переписи 1917 года, организованной Временным правительством, все жители аула Биштэкэ указали себя башкирами по национальности и крестьянами по сословию. Минигали Шаймуратов, которому тогда было уже 18 лет, в это время в ауле отсутствовал, так как работал в Бельском речном пароходстве. Он пошел по стопам отца, который по причине своей бедности часто нанимался бурлаком. Именно поэтому будущий генерал не был учтен указанной переписью в родной деревне, но зато там был зафиксирован один из его ближайших родственников — Султан-Гирей Шаймуратов, о котором в его подворной карточке сказано следующее: «Сословие — крестьянин; национальность — башкир».

Подворная карточка Султан-Гирея Шаймуратова, 1917 г.

«В огне не горит и в воде не тонет…»

«В огне не горит и в воде не тонет», — говорили про него в родном ауле, где он был атаманом и заводилой местных пацанов. Эта поэтическая характеристика затем будет положена в текст песни «Шаймуратов-генерал» (муз. Загир Исмагилов, сл. Кадир Даян). В 1910—1912 годы, т. е. всего лишь 2 года, он учится в сельской школе (мектеб), а затем в возрасте 14 лет устраивается матросом-грузчиком на пароход «Урал» судовладельца Якимова. В 1917 году разразилась революция, а затем началась Гражданская война.

В апреле 1919 года Шаймуратов был призван в ряды Русской армии адмирала Колчака. Однако, он уклонился от призыва — немногочисленный уфимский пролетариат, сосредоточенный в железнодорожном депо и на речной пристани, был полностью большевизирован. В июне того же года, когда Уфа была очищена от белых, Шаймуратов, скрывавшийся неизвестно где, явился на сборный пункт и был зачислен красноармейцем в 270-й Белорецкий стрелковый полк. По неподтвержденным данным, в 1920 году он какое-то время служил в Отдельной Башкирской кавалерийской бригаде Мусы Муртазина, отличившейся на польском фронте, но войну закончил в 1-й Конной армии С. Буденного.

Далее были годы учебы в различных военных школах красных командиров, которые завершились получением диплома Военной академии имени Фрунзе. В 1925—1930 годы он был командиром полка Кремлевской охраны. После этого началась его работа в Разведуправлении: в 1934—1935 годы он был военным атташе в Турции, в 1938—1940 годы — военным атташе при буржуазном правительстве Чан Кайши в Китае, где также помогал китайским коммунистам во главе с Мао Цзедуном в строительстве собственных вооруженных сил. Эти шесть лет в его биографии до сих пор покрыты мраком таинственности, которая будет преследовать Шаймуратова до конца его жизни, ведь даже гибель генерала обрастет множеством домыслов и легенд.

«Шли полки башкир в атаку»

Началась Великая Отечественная война. Кавалерист времен Гражданской войны Шаймуратов получает командованием полком в кавалерийском корпусе генерал-майора Л. М. Доватора, который прославился победами в начальный период войны и в битве под Москвой в 1941 году. В это время на просьбу Башкирского Обкома ВКП(б) об организации башкирских национальных частей, наподобие существовавших в период Гражданской войны и в более ранний период, советское правительство принимает решение о формировании 112-й Башкирской кавалерийской дивизии.

Сразу же возникает вопрос о ее командире. В Генштабе единодушно решили, что им может и должен стать только Шаймуратов, уже успевший прославиться в боях под Москвой. В короткие сроки он сумел создать из добровольцев, стекавшихся изо всех уголков Урала и действующих частей Красной армии, исключительно боеспособное формирование, личный состав которого на 81,5% состоял из башкир, на 14,5% — из татар, на 3,3 — из русских. Солдаты боготворили своего командира, а его клич «Потомки Салавата отступать не умеют!» сразу был подхвачен командирами всех уровней и стал крылатым, таким же как «За Родину, за Сталина!».

Разведчики 112-й Башкавдивизии

Летом 1942 года Башкавдивизия вступила в бой на Воронежском фронте. Германская газета «Дойче цайтунг фюр Остланд» писала: «В степях Дона мы вынуждены сражаться с людьми дикими, но не знающими страха, принадлежащими к племени башкир». Именно эти дни отразились в куплетах до сих пор популярной песни:

Шли полки башкир в атаку,
Провожал седой Урал.
Впереди на аргамаке —
Шаймуратов-генерал…

Вопреки расхожему мнению, кавалерия сыграла очень важную роль в разгроме врага, а в некоторые моменты войны она была просто незаменима. В реальных боевых условиях она мало чем отличалась от стрелковых частей, так как имела те же артиллерийские, минометные и зенитные дивизионы, но зато во время маршей имела явное преимущество, поскольку могла совершать быстрые переходы, а если требовалось, то и внезапные рейды по тылам противника. Не случайно, 112-я Башкавдивизия дала родине 78 Героев Советского Союза, что стало абсолютным рекордом для сухопутных войск. Однако в этом списке для имени самого Шаймуратова места не нашлось.

Роковой рейд

В ноябре 1942 года 112-я Башкавдивизия приняла участие в операции по окружению армии фельдмаршала Паулюса под Сталинградом, во время которой понесла тяжелые потери. Едва оправившись после страшной битвы, дивизия получает новое боевое задание — в составе 8-го кавалерийского корпуса она должна совершить рейд по территории Донецкой и Луганской областей Украины, занятой врагом. Корпус успешно дезорганизовал тылы противника, и город Ворошиловград (Луганск) был освобожден от фашистов ударными частями 3-й армии. За это дело 8-й корпус и в частности Башкавдивизия, получили наименование гвардейских частей. Теперь кавалеристам оставалось лишь самое малое — вырваться из окружения.

Знамя 112-й Башкавдивизии

Фельдмаршал Манштейн писал: «Кавалерийскому корпусу удалось прорваться до важного ж/д узла Дебальцево, который лежал глубоко в тылу правого фланга танковой армии. Этот корпус был, однако, окружен, но его уничтожение было трудным делом, так как он оказывал упорное сопротивление».

Командование корпуса в лице генерала Борисова, видя безвыходность ситуации, пало духом и передало руководство операцией по прорыву линии фронта единственному командиру, сохранявшему хладнокровие и боевой настрой — генералу Шаймуратову. Последний просил лишь пару суток на подготовку операции, включая разведку. Однако, Борисов и слушать об этом не хотел. Дивизионный врач Александр Сарыгин показывал: «Генерал Борисов разразился руганью: «Почему не идете вперед! Где генерал Шаймуратов?», — и вошел в указанную хату к Шаймуратову, где произошла дикая сцена. Шаймуратова грубо обвинили нетрезвые генерал Борисов и его окружение, угрожая оружием, в невыполнении приказа».

Делать было нечего, и Шаймуратову пришлось идти на прорыв во главе своей дивизии буквально вслепую. Вслед за ним должны были следовать другие дивизии корпуса. То есть фактически Борисов бросил Башкавдивизию на верную гибель, чтобы пробить для себя выход из кольца окружения. Впоследствии, уже после отбытия 10-летнего срока в лагерях, он вспоминал: «Атаку башкирской дивизии противник встретил ураганным огнем 40 орудий и одновременно контратаковал с двух направлений силой до двух полков с танками. В этом исключительно тяжелом бою дивизия, утомленная беспрерывными боями, почти без боеприпасов мужественно дралась». Лишь после выхода на противоположную сторону линии фронта башкирские кавалеристы, коих оставалось уже около 500 человек, обнаружили, что с ними нет их командира…

Непризнанный герой СССР и России

Долгое время считалось, что Шаймуратов погиб при прорыве линии обороны противника или, как пел Высоцкий, «не вернулся из боя», т. е. пропал без вести. Именно факт гибели на вражеской территории считался главной причиной упорного отказа властей присвоить ему звание Героя Советского Союза посмертно, хотя за это ходатайствовал маршал Буденный и даже злосчастный генерал Борисов.

После войны на место последнего боя Шаймуратова выезжала правительственная комиссия. Однако, результаты расследования так и не были обнародованы. Лишь в 90-е годы украинскому историку А.А. Маслову удалось открыть завесу тайны над этой историей. Из показаний жителей деревни Юлино, где происходили события, следовало следующее: «Командир дивизии Шаймуратов был тяжело ранен в кровопролитном бою и захвачен немцами и донскими казаками, находящимися на службе у фашистов. Выгнав хозяина, враги затащили Шаймуратова в один из крестьянских домов в деревне Юлино Первое. Затем эти чудовища подвергли генерала ужасным пыткам: они выкололи ему глаза штыками, вырезали звезды на спине и на плечах в виде погон <...>. Пленные кавалеристы, среди которых был адъютант Шаймуратова, в присутствии хозяина дома, в котором замучили генерала, похоронили его внутри конюшни в деревне, поскольку бой продолжался, вокруг свистели пули, и было трудно найти более подходящее место для его погребения...».
Вне зависимости от того, чем закончится нынешняя акция, Шаймуратов уже является национальным героем Башкортостана новейшего времени

По всей видимости, именно эти шокирующие для советского времени факты — коллаборационизм донских казаков, пленение генерала Борисова, пославшего Башкавдивизию на верную гибель, а также логика сталинизма, приравнивавшая лиц, оказавшихся даже мертвыми на территории противника, чуть ли не к предателям, и стали причиной упорного нежелания соответствующих инстанций решать вопрос о звезде Героя Советского Союза для Шаймуратова. В дальнейшем, когда обо всех этих фактах уже можно было свободно рассказывать, чиновникам Министерства обороны РФ, вероятно, было просто лень пересматривать этот животрепещущий для башкирской общественности, но не для них лично, вопрос. Иного объяснения просто нет.

Национальный герой Башкортостана

Вне зависимости от того, чем закончится нынешняя акция, Шаймуратов уже является национальным героем Башкортостана новейшего времени. Во-первых, он принял мученическую смерть, т. е. стал шахидом. Во-вторых, своим знаменитым кличем «Потомки Салавата отступать не умеют!» он невольно поставил себя в один ряд с Салаватом Юлаевым. Как и знаменитый батыр, он командовал национальным воинским формированием в составе многонациональной армии и также боролся за освобождение родины от врага.

С точки зрения советской идеологии фашизм был такой же «враг явный», как и царизм, только более страшный и зловещий. Именно поэтому, несмотря на все старания советских властей не выпячивать подвиги Шаймуратова и воинов 112-й Башкавдивизии, в постсоветское время их образы ожили самопроизвольно и даже успели стать важным элементом патриотического воспитания в Башкортостане. Но, к счастью, эти символы не превратились в официоз, поскольку в сердце каждого, кому дорого имя генерала, эхом отзываются слова из песни Высоцкого: «только кажется мне, это я не вернулся из боя». Салават Хамидуллин, иллюстрации предоставлены автором Источник : https://realnoevremya.ru/articles/91324-nepriznannyy-geroy-vov---general-minigali-shaymuratov

Ветераны дивизии и башкирские исследователи всегда стремились добиться признания подвига Шаймуратова. Но они, как представляется, поневоле стали заложниками той самой порочной логики, которая помешала сразу по достоинству оценить заслуги генерала: «Если считается, что пропасть без вести или попасть в плен лишает оснований на звание Героя, значит, надо доказать, что генерал погиб». Они не могли проводить расследования на месте – у них не было таких полномочий, у них был ограниченный доступ к материалам имеющихся расследований, к архивам. Единственное, на что они могли опираться – воспоминания выживших ветеранов. Некоторые из них видели, как 23 февраля 1943 года при выходе дивизии из рейда по тылам противника Шаймуратов был сбит с коня огнем фашистов. В результате к настоящему времени общепринятой среди башкирских краеведов стала версия о том, что генерал погиб на поле боя. Но все-таки необходимо отметить, что никто из свидетелей последнего боя Шаймуратова не видел его мертвым вблизи. Поэтому данная версия пока остается лишь предположением.
Вполне естественно, что эта версия, которую из самых лучших побуждений, защищая доброе имя Шаймуратова, уже долгие годы отстаивают ветераны и исследователи, очень им дорога. Что она прозвучала во многих публикациях, интервью и передачах, что она выстрадана. Что отказ от нее для многих невозможен по эмоциональным и репутационным причинам. Тем не менее, данная статья ставит целью ознакомить читателей и с другой версией, которая кажется достаточно обоснованной.
Еще в конце 1990-х годов в интернете появилась статья украинского исследователя А.А.Маслова «Неизвестные подробности героического рейда», опубликованная на английском языке в журнале «Slavic Military Studies», в которой исследовались обстоятельства гибели Шаймуратова. Позднее появились другие его публикации на эту тему. Александр Алексеевич Маслов работает ведущим специалистом музея Глуховского национального педагогического университета имени Александра Довженко (Украина). Следует отметить научную добросовестность Маслова, который провел огромную кропотливую работу по выяснению судьбы не только М.М.Шаймуратова, но и многих других погибших и попавших в плен советских генералов. При этом, будучи гражданином ныне независимой Украины, он далек от околонаучных и политических перипетий Башкортостана. Вопреки хронологии публикаций, предлагаем вначале ознакомиться с отрывком из его статьи «Потери советского генералитета пленными на территории УССР (1941-1943 гг.)», напечатанной на украинском языке в журнале «Український історичний журнал», 2010 г., №3, с.30-45 (здесь и далее перевод автора этих строк). «В феврале 1943 г. рейд на Дебальцево по глубоким тылам немцев провел 7-й гвардейский кавалерийский корпус Юго-Западного фронта. В ходе операции было парализовано движение поездов по железной дороге, связывавшей Дебальцево с Ворошиловским, Петровеньками и Никитовкой. Во время выхода на неоккупированную территорию в плен попали генерал-майоры комкор М.Д.Борисов и командир 16-й гвардейской кавдивизии М.М.Шаймуратов. Некоторое время об их судьбе ничего не было известно, поэтому они считались пропавшими без вести. Позже выяснились обстоятельства трагедии. На прорыв корпус пошел 23 февраля, в сильный мороз, по открытому заснеженному полю, испытывая острую нехватку боеприпасов, с большим обозом раненых, что делало соединения малоподвижными. Планом предусматривался встречный удар с востока силами фронта (командующий - М.Ф.Ватутин), который, однако, организовать не удалось из-за ряда просчетов этого военачальника и его штаба. 16-я гвардейская кавдивизия завязала жестокий бой в районе с.Юлино-Первое, в котором М.М.Шаймуратов получил тяжелое ранение. Его схватили немцы и донские казаки, находившиеся на службе у оккупантов. Они втащили генерала в одну из хат, хозяев выгнали. Вместо того, чтобы проявить великодушие к раненому врагу, как требуют правила и обычаи войны, эти люди начали кровавую оргию, штыком выколов ему глаза, на плечах вырезав погоны, а на спине - звезду. Изуродованное тело похоронили пленные кавалеристы, среди которых был и адъютант комдива - в присутствии хозяйки дома они закопали его под стеной конюшни». В качестве источников автор указывает документы Центрального архива Министерства обороны РФ, а также сообщает:
«Наиболее полную информацию о малоизвестном Дебальцевском рейде собрал краевед, сотрудник исторического музея города Красный Луч (Луганская обл.) О.С.Мезеря. Поражает масштаб переписки краеведа с генералом М.Д.Борисовым. В музее хранится около 200 писем, каждое из которых - ценный источник о трагедии февраля 1943 г. под Дебальцево». Далее предлагаем ознакомиться с отрывком из упоминавшейся статьи А.А.Маслова «The unknown pages of a heroic raid», Maslov, A.A. Journal of Slavic Military Studies, 7(2), 1997, p. 176-80 (обратный перевод на русский с небольшими сокращениями).
«В Луганском музее можно также найти ценную информацию об обстоятельствах гибели С.И.Дудко и М.М.Шаймуратова. Например, Федор Головатый, житель поселка Штеровка, расположенного в нескольких километрах от поля боя кавалеристов, оставил особенно четкий рассказ о событиях.
По свидетельству Головатого, на рассвете 23 февраля, воспользовавшись тем, что в деревне больше не свистели пули и не рвались снаряды (поскольку линия фронта передвинулась на 2-3 километра к востоку от деревни), он вышел из дома с ведром, чтобы набрать воды из поилки. Идя по улице, он заметил шесть всадников, одетых в белые овчиные тулупы. Подъехав к Головатому, один из них спросил, есть ли в деревне немцы. В этот самый момент раздались вражеские очереди из автоматического оружия, один из всадников сразу упал с коня, а остальные повернули назад, отстреливаясь из автоматов. Рядом с упавшим военным осталась «серо-голубая лошадь в яблоках». Немцы попытались поймать ее, но безуспешно. Тогда они загнали лошадь в штольню и пристрелили. Упавший с лошади всадник лежал мертвым посреди улицы. Головатый видел, как немцы подошли и сняли с него тулуп. На воротнике кителя убитого явственно виднелась звезда, означавшая генеральское звание. По свидетельству Головатого, убитый был очень красивым человеком 40-45 лет.
На следующее утро Головатый снова пошел к поилке за водой. К своему удивлению он увидел, что тело генерала было полностью раздето, и кто-то забрал всю его одежду и валенки. Ему в глаза бросились рубцы на шее и одной ноге, был также старый шрам под коленом. С разрешения немцев в тот же день местные жители похоронили убитого в отдельной могиле в Штеровке, в балке у Романовской скалы. Там он и покоился много лет после войны, без указания имени и фамилии, хотя все в деревне были уверены, что это могила большого советского командира.
В начале 1960-х годов официальная комиссия в составе двух профессоров и двух полковников из столицы БАССР г.Уфы прибыла в Штеровку для установления места гибели и могилы их земляка М.М.Шаймуратова, башкира по национальности. Посетив могилу неизвестного генерала, но не изучив необходимые материалы, комиссия пришла к неверному выводу, что в могиле захоронен М.М.Шаймуратов. Они даже оставили на Романовской скале надпись «Здесь похоронен генерал М.М.Шаймуратов».
Через несколько лет прибыла новая комиссия из Башкирии для перезахоронения генерала в Уфе. Его останки были извлечены из могилы и помещены в цинковый гроб, который временно, до получения официального разрешения от компетентных властей в Москве, хранился на складе одного из заводов в городе Петровское, расположенном в нескольких километрах от Штеровки. Однако из Москвы пришел ответ: «Перезахоронение останков неизвестного генерала в Башкирии запретить». В результате прах генерала был перенесен в братскую могилу кавалеристов, погибших при выходе из Дебальцевского рейда. Останки сотен советских солдат, собранные здесь в послевоенный период из множества общих и отдельных могил, были захоронены в этой братской могиле города Петровское.
Последующее расследование позволило, однако, прийти к следующим выводам. Федору Головатому были показаны увеличенные фотографии генералов С.И.Дудко и М.М.Шаймуратова, а также генерал-майора И.Т.Чаленко, командира 15-й гвардейской кавалерийской дивизии 7-й гвардейского кавалерийского корпуса. Головатый опознал на фотографии генерала Дудко офицера, который был на его глазах похоронен. Вскоре исследователям удалось связаться с вдовой Дудко, Евдокией Ивановной. C ее слов было установлено, что ее муж действительно имел шрамы на шее и ногах. Первый из них был получен от махновской сабли (в ходе Гражданской войны на Украине), а второй в результате перелома ноги от падения с лошади в 1930-х годах. Таким образом в конце концов были успешно установлены точное место, время и обстоятельства смерти С.И.Дудко. Главное управление кадров Министерства обороны СССР получило все эти новые данные в 1967 году. Затем было официально установлено место захоронения С.И.Дудко на основании информации, которой ранее ГУК не владело.
Помимо этого, сейчас мы можем полностью и окончательно задокументировать подробности гибели генерала Шаймуратова. Возвращаясь из дерзкого рейда, 16-я гвардейская кавалерийская дивизия вступила в жестокий бой в окрестностях деревни Юлино Первое. Командир дивизии Шаймуратов был тяжело ранен в кровопролитном бою и захвачен немцами и донскими казаками, находящимися на службе у фашистов. Выгнав хозяина (или хозяйку – прим. пер.), враги затащили Шаймуратова в один из крестьянских домов в деревне Юлино Первое. Затем эти чудовища подвергли генерала ужасным пыткам; они выкололи ему глаза штыками, вырезали звезды на спине и на плечах в виде погон... Пленные кавалеристы, среди которых был адъютант Шаймуратова, в присутствии хозяина (или хозяйки – прим. пер.) дома, в котором замучили генерала, похоронили его внутри конюшни в деревне, поскольку бой продолжался, вокруг свистели пули и было трудно найти более подходящее место для его погребения.
Через много лет после войны хозяин (или хозяйка – прим.пер.) дома (ныне покойный/ая) и адъютант Шаймуратова сообщили подробности этих трагических событий. Сейчас прах генерала покоится в братской могиле в городе Петровское Краснолучского района Луганской области. В связи с кратковременностью его пребывания военнопленным, Приказом ГУК Министерства обороны СССР М.М.Шаймуратов был исключен из списка офицерского состава как погибший 23 февраля 1943 года, то есть без указания точных обстоятельств его гибели. Было бы правильнее исключить его из списков как замученного в фашистском плену».
Эти же сведения практически дословно повторяются в другой книге, написанной А.А.Масловым в соавторстве: Aleksander A. Maslov, David M. Glantz, Harold Steven Orenstein. Captured Soviet generals: the fate of Soviet generals captured by the Germans, 1941-1945. Soviet Military Institute. Cass series on Soviet (Russian) military institutions (Том 2). Routledge, 2001, 329 p. (с.212-213, перевод с английского с небольшими сокращениями).
"Как и многие бойцы 8-го кавалерийского корпуса, командующий 16-й гвардейской кавалерийской дивизией генерал М.Шаймуратов не вышел к линии фронта Красной Армии. Поскольку у кадровой службы Наркомата обороны не было конкретных данных о его судьбе, 18 июня 1943 года Главное управление кадров издало приказ №0438 об исключении его из списка офицерского состава Красной армии как пропавшего без вести 23 февраля 1943 года. Действительно, многие солдаты и офицеры погибли, пропали без вести или были захвачены немцами в плен в эти морозные зимние дни, когда кавалерия пробивалась из окружения на восток. Те, кому удалось выйти к основным силам Юго-Западного фронта, могли сказать мало что конкретного о судьбе Шаймуратова.
Гораздо позднее армейские власти в конце концов восстановили историю Шаймуратова по показаниям местных жителей. Те рассказали властям следующее. В ходе завершающей стадии рейда 16-я гвардейская кавалерийская дивизия вступила в жестокий бой в окрестностях деревни Юлино Первое. Шаймуратов был тяжело ранен в кровопролитном рукопашном бою с немцами и находящимися у них на службе донскими казаками и захвачен в плен. Захватчики затащили Шаймуратова в один из крестьянских домов в деревне Юлино Первое и выгнали его обитателей. Затем эти звери пытали генерала, подвергая его ужасным мучениям, во время которых они выкололи ему глаза штыками, исполосовали его... Потом в присутствии хозяйки дома другие пленные кавалеристы, среди которых был адъютант Шаймуратова, похоронили его у деревенской конюшни, поскольку бой продолжался, свистели пули и было бы трудно найти более подходящее место для могилы. Женщина (ныне покойная) и адъютант Шаймуратова после войны рассказали подробности этих трагических дней.
Любопытно, что в начале 1960-х годов для расследования гибели М.М.Шаймуратова Донбасс посетила правительственная комиссия из столицы БАССР г.Уфы. Комиссия, состоявшая из двух профессоров и двух полковников, прибыла в Штеровку, недалеко от Юлино Первое, для установления места гибели и захоронения М.М.Шаймуратова, башкира по национальности. Комиссия обнаружила могилу неизвестного генерала, но, не изучив тщательно ее содержимое, пришла к неверному выводу, что в могиле захоронен М.М.Шаймуратов. На самом деле они обнаружили могилу заместителя командующего 7-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майора С.И.Дудко, который погиб в бою. Тем не менее, по просьбе членов комиссии, на скале у могилы была вырезана надпись «Здесь похоронен генерал М.М.Шаймуратов».
Через несколько лет прибыла новая комиссия из Башкирии для решения вопроса перезахоронения генерала в Уфе. Его останки были извлечены из могилы и временно помещены в цинковый гроб до официального разрешения от московских властей перезахоронить их. В ожидании останки хранились на складе одного из заводов в городе Петровское, расположенном в нескольких километрах от Штеровки. Однако в конце концов московские власти отказали в просьбе перезахоронить прах генерала в Башкирии. Еще позднее последующие исследователи смогли идентифицировать останки обоих генералов (Дудко и Шаймуратова). В настоящее время последний покоится в братской могиле в городе Петровское. Приказ Главного управления кадров №35 от 2 июля 1963 года подтвердил это местонахождение. Приказ ГУК №0438 от 18 июня 1943 года был заменен новым приказом ГУК от 4 апреля 1946 года. Новый приказ основывался на информации, полученной от недавно вернувшегося из немецкого плена командира 7 гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майора М.Д.Борисова, о том, что Шаймуратов погиб в ходе прорыва 23 февраля 1943 года возле населенного пункта Широкий. Однако эта информация была лишь предположением Борисова, поскольку потери корпуса были огромными, Борисов не встречал Шаймуратова в плену, и никто другой не сообщал Борисову о судьбе Шаймуратова. Несмотря на эту путаницу, кадровые органы сейчас официально признают Шаймуратова погибшим 23 февраля 1943 года. Как и в случае с генералами Копцовым и Рубцовым, ГУК не включило в приказ подробности его гибели из-за краткосрочности его «плена». Если быть абсолютно точным, запись в списке военного состава должна быть такой: «погиб под пытками в руках врага».
Конец цитаты.
Если следовать версии Маслова, становится понятно, почему советские власти, узнавшие истину, с неохотой и даже с раздражением реагировали на попытки ветеранов кавдивизии и других энтузиастов прояснить обстоятельства гибели генерала. Ведь Шаймуратов официально числился погибшим в бою, и обнародование реальных обстоятельств ставило проблемы как бюрократические (необходимость внесения очередных изменений в личное дело), так и идеологические. Формальное попадание в плен (хотя фактически трудно назвать пленом захват и немедленно последовавшее убийство) тогда все еще неофициально считалось подрывающим репутацию обстоятельством.
Кстати, вполне возможно, что наличие среди мучителей Шаймуратова донских казаков, воевавших на стороне гитлеровцев, стало еще одной причиной того, что советские власти покрыли завесой молчания обстоятельства его гибели. Ведь этот факт не вписывался в официальную картину Великой Отечественной войны.
Сложившаяся вокруг трагической гибели генерала атмосфера недосказанности сыграла злую шутку и с властями, и с общественностью. Засекречивание сведений об обстоятельствах последних часов жизни Шаймуратова породило ничем не обоснованные слухи о якобы предательстве генерала. В то же время создается впечатление, что многие представители башкирской общественности даже после того, как министерство обороны официально приказом ГУК от 4 апреля 1946 года признало генерала погибшим в бою, продолжают борьбу с этими слухами, полагая, что именно они мешают присвоению ему звания Героя. При этом наилучшим способом сделать это краеведы и общественники считают поиск доказательств гибели генерала на поле боя. Эта позиция ярко проявилась в ходе передачи Башкирского спутникового телевидения, специально посвященной инициативе присвоения Шаймуратову звания Героя России, 15 февраля 2012 года. Между тем нам неизвестны упоминавшиеся в передаче научные или иные публикации, в которых бы поддерживались упомянутые выше абсурдные слухи о предательстве. Сведения же, приводимые А.А.Масловым, в случае их подтверждения полностью выбивают почву из-под этих инсинуаций и ставят точку в этом вопросе.
Теперь уже нельзя игнорировать открывшиеся новые источники, тем более что в специализированной англоязычной литературе версия А.А.Маслова получила признание и широко доступна. Конечно, есть вероятность, что известные в республике провокаторы попытаются спекулировать на теме мученической смерти генерала, они неоднократно доказывали, что для них нет ничего святого. Но эти возможные спекуляции, разумеется, останутся грязным пятном лишь на их совести.
Больше волнует, что сведения о мученической смерти генерала Шаймуратова может нарушить душевный покой ветеранов кавдивизии. Но все же М.М.Шаймуратов – легендарная историческая личность, воплощение советского патриотизма и символ боевой славы башкирского народа в Великой Отечественной войне, поэтому мы должны быть заинтересованы в установлении всей правды о его боевом пути и гибели.
Что нужно сделать, чтобы приблизиться к истине?
Нашим исследователям, журналистам, сотрудникам Музея 112-й Башкавдивизии надо, конечно же, связаться с А.А.Масловым, поблагодарить его за проделанную работу, взять интервью, попросить написать статью, обменяться материалами о гибели Шаймуратова. Необходимо уточнить источники его информации, частные и государственные архивы, куда надо обязательно съездить и лично проверить имеющиеся данные. Возможно, новые материалы удастся обнаружить в архивах немецких частей, против которых вела боевые действия 112-я Башкирская (16-я гвардейская) кавдивизия.
Как следует из опубликованных выше сведений, хоронили Шаймуратова его адъютант и другие пленные бойцы кавдивизии. В связи с этим можно упомянуть о свидетельстве дивизионного врача А.Сарыгина, которое было опубликовано на сайте komartky.ru: "О судьбе генерала Шаймуратова никто ничего не знал. Вместе с ним исчезли его адъютант и взвод охраны". Участник боев, командир эскадрона 55-й кавдивизии И.В.Родин также пишет: «...Генерал-майора Шаймуратова я видел в последний раз с адъютантом – старшим лейтенантом...»
Ранение генерала в бою, как уже говорилось выше, подтверждается свидетельствами участников рейда. В частности, председатель Совета ветеранов 112-й Башкавдивизии А.Х. Насыров приводит воспоминания Рамазана Билалова, который состоял в охране штаба дивизии:
«Был я одним из семи человек, сопровождавших Шаймуратова в день его последнего боя, – сообщил он. – Когда мы с ним выехали из Юлино-1 и направились в сторону сухого дола, немцы внезапно открыли огонь. Они были замаскированы. О их местонахождении я и подумать не мог. Мы приблизились к ним на расстояние 70–100 метров. Шаймуратов крикнул: «Всем спешиться. По фашистам огонь!» Это были его последние слова. Меня ранило в ногу. Я непроизвольно присел. Вижу, как Шаймуратова ранило в левую руку. Оказавшиеся близко стали перевязывать рану. При этом его тело сразу обмякло. Видно было, что комдив повторно ранен, ранен смертельно. Тело сразу взяли на руки и побежали по оврагу. Вскоре они исчезли из поля зрения...»
Мученическая гибель Шаймуратова, который раненым попал в руки фашистов, нисколько не принижает величия его подвига. Во все времена у всех народов мученики почитались не меньше принявших смерть на поле боя, во многих культурах мученики возводятся в ранг святых. Это свойственно и российской, и советской традиции. Вспомним генерала Карбышева, замученного в фашистском плену, вспомним Зою Космодемьянскую. Вспомним и башкирскую историю – сколько известных и неизвестных героев пали мученической смертью – от Алдара Исекеева до Шайхзады Бабича.
Следует, несомненно, продолжить кампанию за присвоение Шаймуратову звания Героя. Он этого достоин, как и генерал Дмитрий Михайлович Карбышев, замученный фашистами в концлагере, которому в 1946 году было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Современная Российская Федерация, отдавая долг памяти, наградила уже более сотни человек высоким званием Героя России за за незаслуженно забытые заслуги в деле защиты Родины в годы Великой Отечественной войны. Среди них награжденные посмертно лётчики В.П.Носов и Ф.И.Дорофеев, командир первой батареи машин реактивной артиллерии И.А.Флёров и многие другие.
Сейчас планируется снять новый фильм о М.М.Шаймуратове с привлечением новых данных. Во время заседания клуба «Лаборатория политического кино» в уфимском кинотеатре «Родина в феврале 2012 г. режиссер Радик Кудояров заявил, что творческая группа сняла серьезный фактический материал, обнаружив архивные материалы в Германии и Америке. Проект предполагается завершить через год.
Надеюсь, что создатели фильма, как и другие исследователи данной темы, примут во внимание новые сведения, введенные в научный оборот А.А.Масловым, без изучения которых трудно говорить о серьезном подходе к исследованию биографии генерала Шаймуратова.


В.Мурзагареев, специально для сайта «РБ – XXI век»